Дина Рубина

…Так вот, телефон доверия. Работали мы парами – чтоб подменять друг друга, когда наваливается усталость и предрассветное отупение. Имен у нас не было. Вернее, были – придуманные. И это правильно: ты просто голос – просто голос, что носится над телефонной бездной; соломинка для утопающего, луковка из притчи, за которую ангел тащил грешника из ада. Кстати, меня там звали Адой… Дина Рубина

Думать о ней, о ее жизни я стала совсем недавно… Возможно, потому, что состарилась мама и вдруг сквозь ее совсем иные родовые черты стала проступать бабкина мимика, ее вздергивание брови, ее морщинистая усмешка… А может, потому, что повзрослела моя дочь и стала напоминать юную бабку… Я пытаюсь осмыслить страшное несоответствие между отпущенными ей при рождении дарами талантами и тусклой, ничем не примечательной судьбой домохозяйки. О ее жизни, выброшенной на ветер; о неудаче творца, о...

«Если б то было действительно путешествие, а не бегство от себя самого, не разбери куда. Барахтаясь в страшной тоске последних недель, он наобум набрал Лёнин телефон, услышал голос, и – оба вдруг взволновались, обрадовались друг другу, проговорили минут сорок и так возжаждали встречи, что наутро он взял билет и через день вылетел. И уже в самолете стал тяготиться – собой, собой. Только собой…» Дина Рубина «В Сан‑Серге туман…»

Ноги у Любки гладкие были, выразительные и на вид – неутомимые, хотя на каждой стопе вдоль пальцев синела наколка «Они устали»… «…И сюжет никакой здесь ни при чем! Их, сюжетов-то, в мировой литературе – тридцать шесть, кажется… А когда читатель следит за героем, за его кульбитами, выкрутасами, слезами горя и счастья… его, читателя, главное, что интересует? Жива ли душа в человеке останется? Или нет? Жива она? Или нет? Иными словами – есть ли все-таки Бог там, наверху, или нет его вовсе? Вот на...

В центре повествования этой, подчас шокирующей, резкой и болевой книги – Женщина. Героиня, в юности – парашютистка и пилот воздушного шара, пережив личную трагедию, вынуждена заняться совсем иным делом в другой стране, можно сказать, в зазеркалье: она косметолог, живет и работает в Нью-Йорке. Целая вереница странных персонажей проходит перед ее глазами, ибо по роду своей нынешней профессии героиня сталкивается с фантастическими, на сегодняшний день почти обыденными «гендерными перевертышами», с...

«Никакая другая моя повесть не будоражила так и не болела, пока я писала ее по следам нашей с Борисом поездки в Испанию. Уж очень близко к истории моего рода, к гонениям и кострам инквизиции оказались самые невинные «впечатления туриста», с какими обычно мы сталкиваемся, следуя по накатанным маршрутам путеводителей и туристических сайтов. Так странно: впервые оказавшись в стране, совсем не ощущать себя туристом, а страстно впитывать приметы жизни как бы совсем чужой страны, родственные черты...

В основе спектакля - воспоминания 30-летней женщины о школьной юности, об однокласснике, двоечнике и бездельнике Сеньке Плоткине, который однажды стал ее партнером в постановке школьного драмкружка... Действующие лица и исполнители: Героиня - Ахеджакова Лия ; Сенька Плоткин - Пинчевский Владимир ; “Баба Лиза” - Дробышева Нина ; Александр Сергеевич - Лазарев Александр ; Захар Львович - Пузырев Юрий ; Одноклассница - Шатилова Татьяна ; Диктор - Аксюта Юрий . В эпизодах и массовых сценах - артисты...

«Начальство всегда заботилось о том, чтобы я не забывала об истинном смысле каждой копейки. А так как я - мотало, то для наилучшего «усвоения учебного материала» учили меня тяжело и даже больно. Думаю, придумывание всевозможных принудительных работ являлось одной из обязанностей моего ангела-хранителя. Перед тем либо иным предприятием я всегда думала о том, как там, наверху оценят его: погладят по головке либо надерут одно место. Делать нечего – я, как и каждый из нас обязана уплатить сполна...