Александр Брагин

Я отстояла получасовую очередь на ментоконтроль и уселась в вычурное, с кретинскими изгибами подлокотников кресло. В народе такие упорно называли гинекологическими, хотя сходства не было ни малейшего. Народное название, однако, себя вполне оправдывало. Накопившийся за три года в глубинке багаж моей памяти был оперативно выпотрошен, изучен, промаркирован знаком годности и отправлен в архив. Ментоскописты при желании могли теперь вволю насладиться интимными позами, которые врач-недоучка Дарья...

Я отстояла получасовую очередь на ментоконтроль и уселась в вычурное, с кретинскими изгибами подлокотников кресло. В народе такие упорно называли гинекологическими, хотя сходства не было ни малейшего. Народное название, однако, себя вполне оправдывало. Накопившийся за три года в глубинке багаж моей памяти был оперативно выпотрошен, изучен, промаркирован знаком годности и отправлен в архив. Ментоскописты при желании могли теперь вволю насладиться интимными позами, которые врач-недоучка Дарья...

Человечество через полсотни лет после ядерной войны выродилось. Жизнь едва теплится в населённых мутантами развалинах городов. Но малая часть населения переждала постапокалипсис в подземных бункерах. И когда уровень радиации снизился, из подземелий выбрались наружу военные.

Человечество через полсотни лет после ядерной войны выродилось. Жизнь едва теплится в населённых мутантами развалинах городов. Но малая часть населения переждала постапокалипсис в подземных бункерах. И когда уровень радиации снизился, из подземелий выбрались наружу военные.