Иванов-Разумник

В «Тюрьмах и ссылках» страшны не только личные судьбы людей, истязания и зверские расправы, — страшна возникающая с неотразимой убедительностью общая картина полного и систематического уничтожения человеческой личности. Это, тот «воздух» советской действительности, в котором человек задыхается и за пределами тюрьмы. Имя Иванова-Разумника, которого в преддверии революции называли «совестью народа» — ныне почти забыто. В своей книге «Тюрьмы и ссылки», касаясь судьбы писателей в советской России...

В «Тюрьмах и ссылках» страшны не только личные судьбы людей, истязания и зверские расправы, — страшна возникающая с неотразимой убедительностью общая картина полного и систематического уничтожения человеческой личности. Это, тот «воздух» советской действительности, в котором человек задыхается и за пределами тюрьмы. Имя Иванова-Разумника, которого в преддверии революции называли «совестью народа» — ныне почти забыто. В своей книге «Тюрьмы и ссылки», касаясь судьбы писателей в советской России...

В «Тюрьмах и ссылках» страшны не только личные судьбы людей, истязания и зверские расправы, — страшна возникающая с неотразимой убедительностью общая картина полного и систематического уничтожения человеческой личности. Это, тот «воздух» советской действительности, в котором человек задыхается и за пределами тюрьмы. Имя Иванова-Разумника, которого в преддверии революции называли «совестью народа» — ныне почти забыто. В своей книге «Тюрьмы и ссылки», касаясь судьбы писателей в советской России...